Ребяткииии скажите те ка мне фамилия отчество и дата смерти и рождения я поэтов Ершова,Лермонтова,Пушкина,Толстова.......

подумал Евсейка.Большая же рыба пристает к нему:— Откуда это вы взяли, что все рыбы — немые?— Папа сказал.— Что такое — папа?— Так себе… Вроде меня, только — побольше, и усы у него. Если не сердится, то очень милый…— А он рыбу ест?Тут Евсейка испугался: скажи-ка ей, что ест!Поднял глаза вверх, видит сквозь воду мутно-зеленое небо и солнце в нем, желтое, как медный поднос; подумал мальчик и сказал неправду:— Нет, он не ест рыбы, костлявая очень…— Однако — какое невежество! — обиженно вскричала рыба. — Не все же мы костлявые! Например — мое семейство…«Надо переменить разговор», — сообразил Евсей и вежливо спрашивает:— Вы бывали у нас наверху?— Очень нужно! — сердито фыркнула рыба. — Там дышать нечем…— Зато — мухи какие…Рыба оплыла вокруг него, остановилась прямо против носа, да вдруг и говорит:— Мух-хи? А вы зачем сюда приплыли?«Ну, начинается! — подумал Евсейка. — Съест она меня, дура!..»И, будто бы беззаботно, ответил:— Так себе, гуляю…— Гм? — снова фыркнула рыба. — А может быть, вы— уже утопленник?— Вот еще! — обиженно крикнул мальчик. — Нисколько даже. Я вот сейчас встану и…Попробовал встать, а не может, точно его тяжелым одеялом окутали — ни поворотиться, ни пошевелиться!«Сейчас я начну плакать», — подумал он, но тотчас же сообразил, что плачь не плачь, в воде слез не видно, и решил, что не стоит плакать, — может быть, как-нибудь иначе удастся вывернуться из этой неприятной истории.А вокруг — господи! — собралось разных морских жителей — числа нет!На ногу взбирается голотурия, похожая на плохо нарисованного поросенка, и шипит:— Желаю с вами познакомиться поближе…Дрожит перед носом морской пузырь, дуется, пыхтит, — укоряет Евсейку:— Хорош-хорош! Ни рак, ни рыба, ни моллюск, ай-я-яй!— Погодите, я, может, еще авиатором буду, — говорит ему Евсей, а на колени его влез лангуст и, ворочая глазами на ниточках, вежливо спрашивает:— Позвольте узнать, который час?Проплыла мимо сепия, совсем как мокрый носовой платок: везде мелькают сифонофоры, точно стеклянные шарики, одно ухо щекочет креветка, другое — тоже щупает кто-то любопытный, даже по голове путешествуют маленькие рачки, — запутались в волосах и дергают их.«Ой, ой, ой!» — воскликнул про себя Евсейка, стараясь смотреть на всё беззаботно и ласково, как папа, когда он виноват, а мамаша сердится на него.А вокруг в воде повисли рыбы — множество! — поводят тихонько плавниками и, вытаращив на мальчика круглые глаза, скучные, как алгебра, бормочут:Как он может жить на свете без усов и чешуи?