Напишите хороший нормальный план к сочинению Разве я старушонку убил, я себя убил ! обязательно чтоб было введение- 1 пункт основная часть- 2 пункта

+ 0 -

Amankosova2000

15 апр. 2015 г., 10:10:10 (9 лет назад)

Что может толкнуть человека на преступление, что может заставить его пролить кровь другого, такого же, как и он сам, существа, лишить его жизни? Патологическая жестокость, стремление нажиться за счет ближнего своего, спрятать концы какого-либо еще более страшного злодеяния? Наверное, причин здесь столько же, сколько и конкретных случаев, но каковы бы ни были смягчающие обстоятельства, преступление все равно всегда остается преступлением, и совершивший его в наших глазах не такой, как все, ибо он переступил через последнюю черту, вторгся в ту тайну, которая человеку неподвластна от природы, - тайну жизни и смерти…
Итак, перед нами роман, главный герой которого - убийца. В произведении есть, казалось бы, все признаки детективного жанра: преступник и две его жертвы, сыщик, кропотливо ведущий расследование, наконец, суд. И все-таки "Преступление и наказание" - отнюдь не детектив, и Достоевский с самого начала лишает нас удовольствия поломать голову над загадкой: кто убил. Ответ на этот вопрос у нас есть: убийца - бывший студент Родион Романович Раскольников. Зато нет ответов на многие другие вопросы. К размышлению над ними нас и приглашает писатель.
Что же привело Раскольникова к преступлению? Бедность? Отчасти, конечно, и бедность, но главным образом, по-моему, не она. Живет же ведь Разумихин, приятель главного героя, зарабатывая на хлеб насущный уроками, случайными переводами. До поры до времени так жил и Раскольников - и худо-бедно сводил концы с концами. Но с некоторых пор такое существование стало для него невозможным. Почему? Мне кажется, причиной всему теория Раскольникова. Она возникает в романе как единство сердечной муки и возбужденной, ищущей мысли. И окружающая действительность со всеми ее кричащими противоречиями, и характер главного героя, и его взгляд на мироздание - все отразилось в этой теории. Пытаясь осмыслить современный ему мир, Раскольников с болью видит, что здесь на каждом шагу попирается гордость человека, унижается его достоинство, здесь "кровь льется, как шампанское, здесь цена человеческой личности упала до минимума. Именно в этих условиях и ищет он доказательств для оправдания "убийства по совести". Ищет - и, как ему кажется, находит.
В своей теории Раскольников делит все человечество на две категории: людей обыкновенных, "тварей дрожащих", составляющих большинство и вынужденных безропотно подчиняться силе, и на необыкновенных, особенных людей, для которых законы не писаны, которым "все дозволено". Это - Наполеоны. Да, они проливают кровь (чужую, разумеется, не свою!), они "переступают" через законы, обязательства, через сотни, тысячи чужих жизней, но ведь оправдывает их то, рассуждает Раскольников, что действуют Наполеоны во имя будущего блага. Разве не стоит оно хотя бы и такой высокой цены?
Из этой теории с неизбежностью вытекает вопрос, который приводит к трагедии самого Раскольникова. К какой же категории относится он сам? "Тварь я дрожащая или право имею?" - этот вопрос неотступно терзает его сознание. Так созревает бунт Раскольникова, так начинается его путь к преступлению.
Раскольников хочет проверить себя, доказать, что и он вполне годится в Наполеоны, но сама натура главного героя вступает в противоречие с его чудовищной теорией. У меня, например, уже с первых страниц романа сложилось твердое убеждение, что Раскольников - это человек, воспринимающий чужую боль гораздо острее, чем свою собственную. Рискуя жизнью, он спасает из огня детей, отдает последние деньги, стремясь спасти от преследований франта пьяную девочку на бульваре, помогает Мармеладовым. Чего стоит знаменитый сон героя про лошаденку, забиваемую пьяным хозяином. Разве может человеку холодному и эгоистичному, безразличному к чужой боли и беде, присниться такое? Раскольников еще до пристава вступает в неразрешимую борьбу с самим собой, со своей человеческой сущностью. Он и на само-то преступление идет как на казнь, как на Голгофу…