Рассказ о жизни и творчестве Владимира Федоровича Одоевского.

+ 0 -

Krymczova1987

25 янв. 2014 г., 14:08:36 (10 лет назад)

Жизнь и творчество Владимира Одоевского заставляют нас задуматься о литературной судьбе тех талантливых писателей, которые вместе с признанными гениями успешно совершенствовали русскую литературу и в немалой мере способствовали ее расцвету и игровой славе. Очевидно, что без этих даровитых людей наша литература была бы несравненно беднее. Пушкин, постоянно искавший союзников и единомышленников, сознавал это особенно отчетливо. В 1831 году А. И. Кошелев сообщил его отзыв Одоевскому: "Пушкин весьма доволен твоим "Квартетом Бетговена"... Он находил, что ты в этой пьесе доказал истину весьма для России радостную; а именно, что возникают у нас писатели, которые обещают стать наряду с прочими европейцами, выражающими мысли нашего века" {"Русская старина", 1904, ╪ 4, С. 206.}. В свою очередь, Одоевский мыслил русскую литературу как уникальный художественный организм, как галерею живых лиц, "замечательнейших организаций", участвующих в общей культурной работе. "Судьба лучших людей - корень Русского просвещения и литературной славы" {"Русская литература", 1969, ╪ 4, с. 187.},- говорил Одоевский, и это верно и в отношении его собственной судьбы, его роли в истории отечественной литературы. Самобытная личность Одоевского - одна из наиболее примечательных в галерее русских деятелей тех лет. В портретной галерее деятелей пушкинской поры лицо Одоевского привлекает внимание спокойной энергией, ясным, твердым взглядом серо-голубых глаз, отразившейся в них напряженной работой глубокой самобытной мысли. Он не был бурным романтическим "гением", тонким мечтателем-лириком или же ироническим скептиком. Это именно русский мыслитель, деятельный всеобъемлющий ум, упрямо стремящийся к "воссоединению всех раздробленных частей знания". Таким пришел молодой Одоевский в отечественную литературу пушкинской поры, таким навсегда запечатлен он в ее истории. Конечно, духовная биография этого мыслителя была сложна и долга, включала в себя почти полвека русской Жизни, и Одоевский мог сказать о себе то же, Что говорил он об одном из своих героев: "Три поколения прошли мимо него, и он понимал язык каждого". И надо отметить, что эпоха далеко не всегда была благодарна и внимательна к этому писателю, ученому и философу и проходила иногда мимо его книг и мыслей. Сам Одоевский это очень хорошо видел и следующим образом объяснил: "Обыкновенно думают, что от книг переходят мысли в общество. Так! Но только те, которые нравятся обществу; не нравящиеся обществу мысли падают Незамеченными. Большею частию книги (кроме книг гениальных, весьма редко появляющихся) суть лишь термометр идей, уже Находящихся в обществе" {"Русский архив", 1874, кн. II, стлб. 25.}. Значит ли это, что "несвоевременные", не понравившиеся тогда обществу мысли Одоевского канули в бездонный колодец прошлого, стали историей? Сам писатель думал иначе: "Мысль, которую я посеял сегодня, взойдет завтра, через год, через тысячу лет" {В. Ф. Одоевский. Недовольно. М., 1867, с. 3.}. Одоевскому было известно, что в сфере духа ничто устойчивое и жизнеспособное не исчезает бесследно. Книги и мысли, как известно, имеют свою судьбу, и потому можно сказать, что они появляются и воспринимаются во время, когда становятся нужны. Именно сейчас стало ясно, что за знаменитыми "Русскими ночами" и другими сочинениями Владимира Одоевского стоит достаточно много живых идей и весомых проблем, отнюдь не ставших историей. Сегодня мы обращаемся к В. Ф. Одоевскому не только как к даровитому русскому прозаику первой трети прошлого столетия. Выясняется, что и в сфере точных наук, эстетики, педагогики, музыки, социальной мысли этот удивительный человек начинал задумываться над проблемами, тогда лишь еле брезжившими, едва намеченными, а сегодня подступившими к нам вплотную. Перечитайте "Русские ночи" Одоевского, и вы обнаружите там целый сонм живых, нестареющих мыслей, услышите любопытнейшую перекличку веков, увидите движение трезвой, цепкой и целеустремленной мысли, столь легко и смело отбрасывающей все привычные оговорки и наивный академизм и прорывающейся к подлинному знанию о мире.