Что сделало Обломова Ленивым, апатичным, лишним человеком?

в чем заключается конфликт пьесы Золотая корета , какие события способствуют его развитию

йста!!

Пример:
"Я люблю читать книги у окна в дождливую погоду и так не люблю когда мне отвлекают"
"Я люблю кушать много сладкого, а вот рыбу например я не люблю"
"Я люблю путешествовать, узнавать что то новое, но вот проводить ночь в поезде я не люблю"
Придумайте что то остроумное, игривое)

"Горе от ума" вопросы:
1.В какой момент в комедии "горе от ума" в доме Фамусова появляется Репетилов?
2. Из-за чего поспорили Фамусов и Хлестова?
3. Кто такой Загорецкий? И за что в обществе его ценят?
4. Куда Репетилов приглашает Чацкого? Что он рассказывает о своей семье?
5.Почему в комедии много эпизодических, вне сценических персонажей?
6. Кто же Чацкий: лишний человек или личность, не нашедшая своего места в жизни?

укорял царя?

Что сделал царь?

Кто помогал святому войну?

О чем рассказывает изображение на Гербе Москвы?

такое ликвидация безграмотности(ликбез)? 3.Почему жители аула не захотели помочь Дюйшену? 4.Почему Дюйшена не остановили ни насмешки односельчан, ни их непонимание? 5.Можно ли назвать жизненным подвигом то, что сделал Дюйшен как учитель? 6.Почему тетка Алтынай так стремилась отдать замуж свою племянницу-сироту? 7.Почему старуха Сайкал сказала тетке, что та погубит Алтынай? 8.Каким показан Дюйшен как личность?Почему он, рискуя своей жизнью, до последнего пытался помешать увезти Алтынай? 9.В чем символический смысл сцены купания Алтынай в горной речке? 10.Почему Дюйшен отправил Алтынай учиться в город, пожертвовав собственным счастьем? 11.Как ты думаешь, почему Алтынай долгие годы не встречалась с Дюйшеном?Почему она говорит, что не была готова к встрече с ним?

Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, - от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть... Стукнуло в прихожей, - Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул: - Ну что, барыня, как? Не полегчало? - Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит... - Лапти? Что за лапти такие? - А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. - Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, - все в снегу, все обмерзло... И вдруг твердо: - Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать. - Как добывать? - В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело. - Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти! Еще подумал. - Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то... И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море. Пообедали, стало смеркаться, смерклось - Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти: - Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит! И мать кидалась на колени и била себя в грудь: - Господи, помоги! Господи, защити! И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно. Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, - белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело - оказывается, знакомый человек. - Тем только и спаслись - поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье... За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.