Какие впечатления произвел на вас рассказ Астафьева "Фотография на которой меня нет" ?Ко из героев вам запомнился и почему?

+ 0 -

Nik51rus

03 нояб. 2013 г., 11:44:57 (10 лет назад)

«Фотография, на которой меня нет» - это глава из книги «Последний поклон» . Время - 30 годы, годы страшные для всей страны, но для героя, мальчика Вити, это - годы детства. Детское восприятие всегда отличается от взрослого прежде всего свежестью и чистотой взгляда. Взрослые живут по своим законам, а дети, хоть и подчиняется внешним условностям, все равно находятся в мире своих радостей и открытий. Для современного человека фотография стала привычным явлением, ей уже не поклоняются, она стала предметом искусства, а Виктор Астафьев в своем повествовании заставляет задуматься о тех человеческих ценностях, которые сохранила старая фотография: Смотрю, иногда улыбнусь, вспоминая, а смеяться и тем паче насмехаться над деревенскими фотографиями не могу, как они порой нелепы ни были. Пусть напыщенный солдат или унтер снят у кокетливой тумбочки, в ремнях, в начищенных сапогах - всего больше их и красуется на стенах русских изб, потому как в солдатах только и можно было раньше «сняться» на карточку; пусть мои тетки и дядья красуются в фанерном автомобиле, одна тетка в шляпе вроде вороньего гнезда, дядя в кожаном шлеме, севшем на глаз; пусть казак, точнее мой братишка Кеша, высунувший голову в дыру на материи, изображает казака с газырями и кинжалом; пусть люди с гармошками, балалайками, гитарами, с часами, высунутыми напоказ из-под рукава, и другими предметами, демонстрирующими достаток в доме, таращатся с фотографий. Я все равно не смеюсь. Деревенская фотография - своеобычная летопись нашего народа, настенная его история. Начало рассказа - в деревню приезжает фотограф, причем автор обращает внимание читателей на предмет фотографирования: и фотографировать не стариков и старух, не деревенский люд, алчущий быть увековеченным, а нас, учащихся овсянский школы. Устройство фотографа на жилье - далеко не праздный вопрос, что говорит о том, каким авторитетом пользовался владелец фотоаппарата, более того, даже простая тетка Авдотья понимала, что устроить столь важную персону нужно к культурным людям, а не в сплав- ную контору, где порой набивался всякий пьяный народ: Фотограф был пристроен на ночь у десятника сплавконторы. Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Иванович Чехов. Происходил он из ссыльных. Ссыльными были не то его дед, не то отец. Сам он давно женился на нашей деревенской молодице, был всем кумом, другом и советчиком по части подрядов на сплаве, лесозаготовках и выжиге извести. Фотографу, конечно же, в доме Чехова - самое подходящее место. Там его и разговором умным займут, и водочкой городской, если потребуется, угостят, и книжку почитать из шкафа достанут. Вздохнул облегченно учитель. Ученики вздохнули. Село вздохнуло- все переживали. Всем хотелось угодить фотографу, чтобы оценил он заботу о нем и снимал бы ребят как полагается, хорошо снимал. В описании устройства фотографа видно трепетное отношение всех жителей села, что говорит об очень многом: о бедности и скудости жизни, о понимании важности такого документа, как фотография, о благоговении перед человеком, который владеет магией фотоснимка. Повествование ведется от первого лица. Герой-повествователь - деревенский мальчишка Витька Астафьев, будущий известный писатель. Перед нами воспоминание уже зрелого человека, и тем более оно важно, потому что воспроизводит черты эпохи 30-х годов, запечатленной в жизни деревни. Витька не был примерным учеником и вместе со своим другом Санькой не мог рассчитывать на место в середине снимка. После неудачного «боя» за место на фотографии мальчишки отправились кататься с крутого обрыва. Катались очень долго, с большим удовольствием и отчаянием, что, по всей видимости, должно было выражать протест против несправедливости классного решения. Результат - болезнь ног от «ревматизма» . Мысль о том, что эта болезнь может послужить серьезной помехой для фотографирования, повергла Витьку в ужас. Страницы, посвященные лечению, которым занялась бабушка, очень